Длительность психотерапевтического процесса напрямую зависит от степени разрушенности (или наоборот — сохранности) клиента. Насколько он адекватен происходящему, насколько научен прислушиваться к себе, к окружающим, насколько легко ему дается «встать на другую точку зрения» — все это влияет на психотерапевтический процесс.
«Я ж ему уже полгода говорю про то же самое, разными словами, по-разному — а он только сейчас услышал!» — удивляется терапевт.
«И ради этого я ходил полгода?» — удивляется клиент.
Однако не время обесценивать полученный опыт — время разобраться, какие составляющие психотерапевтического процесса влияют на продолжительность и количество встреч с психотерапевтом.
1. Доверие
На создание доверительного пространства, то есть базовой возможности развернуться полноценному психотерапевтическому процессу, влияют несколько параметров:
— сеттинг (одно и то же время, место, длительность),
— наличие или отсутствие изначально доверия к терапевту, к миру, к самому себе — той части, которая пока остается непознанной, привычно не замечаемой,
— наличие или, помечтаем, отсутствие проекций в сторону терапевта. Мешают и «он хмурится, потому что недоволен мной», «всем им [психологам] только одно и нужно», и «нельзя доверять никому — и в особенности вот этому, он же сразу поймет, как мной манипулировать!», а в лучшем случае терапевту достается нечто наподобие «он такой же добрый и внимательный, каким мне хотелось бы видеть своего папу/ свою маму».
Итого на установление этого необходимого доверия, на то, чтобы убедиться — правила (безоценочные суждения, внимание терапевта к клиенту, определенное время и место, отсутствие физического контакта без запроса) работают — уходит от 3 до 8 встреч. Это — статистика и даже норма. Если вы с первого раза верите всему, что говорит встречный-поперечный, даже если это человек со специальной подготовкой — это не норма.
2. Разворачивание внутреннего мира
Раскрыть себя — хороший призыв, однако за несколько встреч открыться и тем более проявить себя в полной мере не может никто. Это опять же время и силы — причем и психотерапевта, и клиента. Они оба рассказывают друг другу свои истории, взаимодействуют, все больше проявляются друг для друга.
И только если этих проявлений достаточно, если клиент уже научился или изначально способен показывать: «вот здесь мне больно». «А вот эта тема для меня — вот про это», то можно говорить об успешном терапевтическом процессе.
3. «Жетончик провалился»
Про некоторые процессы можно сказать: «как будто жетончик провалился в автомат». То есть, можно долго ходить кругами, долго работать над одним и тем же, но ощутимые изменения почти всегда внезапны. Вчера еще не умел — сегодня пошел и сделал. Вчера еще привычно стеснялся, смущался, замыкался — сегодня взял и поговорил по душам, искренне, открыто, и так же естественно, как дышал.
Психотерапевтический процесс направлен не на инсайты (вышел от психолога или психотерапевта весь такой озаренный внезапной Умной Мыслью!), а на навыки, умение поберечь себя или других, осознавать себя и происходящие процессы. А мерять эффективность психотерапевтического процесса количеством озарений (инсайтов) — все равно что мерять отношения количеством актов за ночь. Важно на самом деле другое, и именно за этим «другим», за плавным течением немножечко более новой жизни стоит идти на психотерапию.
4. Сопротивляемся, батенька! Качественно, от души сопротивляемся!
Качество и количество, особенности свойственных человеку сопротивлений (защит) также влияют на длительность необходимого для изменений психотерапевтического процесса.
Чтобы узнать о сопротивлениях больше — обязательно прочитайте статью «Сопротивление (бес)полезно!»
